Сегодня мы будем говорить о размножении. О бумажном размножении. То есть о копировании текстов и малой полиграфии.
Копиры (в народе ксероксы) в нашей стране появились в начале 90-х. До этого документы и тексты размножались либо под копирку в пишущей машинке, либо фотографированием. Еще можно было сделать копию с помощью отечественного копировального аппарата «Эра», но это было непросто — такие аппараты были редки и зарегистрированы в КГБ. Впрочем, пишущие машинки тоже стояли на учете в этой организации. Ибо была жесткая цензура — советское государство страшно боялось несанкционированного размножения печатной продукции.
На всю жизнь запомнился мне первый «ксерокс», который появился в нашей редакции в 1991 году. Директор одного очень крутого алмазного предприятия подарил нам с барского плеча старый, но иностранный копировальный аппарат 1970 года выпуска величиной с большой письменный стол. Был он очень тяжелым, поэтому стоял на специальной стальной станине. Мы вчетвером едва смогли затащить этот дредноут в редакцию. Через две недели он сломался, а запчастей для него уже нигде никто не выпускал…
Теперь же множительная техника есть в каждом офисе и даже в некоторых домах. Этим никого нынче не удивишь. Естественно, вся эта аппаратура зарубежных фирм.
Однако мало кому известно, что у России еще 150 лет назад был шанс занять коммерческую нишу копирования и написания текстов, то есть нишу малой полиграфии.

В середине позапрошлого XIX века жил в Курске ученый-изобретатель Михаил Иванович Алисов (1830-1898), который, наблюдая в различных конторах деловую переписку задумался над тем, как упростить этот многотрудный процесс. Ведь в те времена весь документооборот велся вручную многочисленными писарями, а было это очень неудобно и страшно медленно. И вот в 1869 году Михаил Иванович придумал простую и эффективную технологию размножения написанных документов, а заодно и сконструировал для этого первый аппарат, который назвал «Полиграфия». Кстати, слово «полиграфия» ввел в оборот именно он.
Технология Алисова была такой: толстый слой желатина наносился на пластину из цинка. Переписчик переписывал анилиновыми чернилами текст на бумагу, которая тоже была покрыта желатином. Затем бумагу с текстом прикладывали к цинковой пластине и хорошо притирали валиком. Анилиновый текст с бумаги отпечатывался в толстом слое желатина на пластине. Так на цинковой пластинке получалось обратное изображение текста, которое Алисов называл «матрицей». С этой матрицы можно было делать до 100 копий!
Но множительный аппарат «Полиграфия» денег и славы не принес своему изобретателю. Однажды на международной выставке в Париже этот аппарат увидели немецкие предприниматели Квайсер и Гусак, которым Алисов даже подарил рекламный буклет о своей технологии. Немцы сообразили, что технология и аппарат нигде еще не запатентованы, и оформили это изобретение на себя под названием «гектограф». Так изобретение российского ученого пошло гулять по Европе, а спустя несколько лет вернулось в нашу страну, но уже как немецкое.
Впрочем, хитрым немцам с ворованным аппаратом тоже не очень-то повезло. На их гектографах наши революционеры-подпольщики стали печатать листовки и нелегальную литературу, поэтому гектограф был быстро запрещен в России. Ибо была жесткая цензура — царское правительство страшно боялось несанкционированного размножения печатной продукции.
Но Алисова эта неудача не сломила. Наоборот, придала ему творческий импульс. Он понимал, что с помощью его гектографа можно размножать только написанные от руки тексты. Поэтому в 1870 году он разработал и построил универсальную наборно-пишущую машину «Скоропечатник».
Это был небольшой аппарат, который имел переменный шаг каретки, 240 букв нескольких шрифтов, работал со скоростью 60–120 знаков в минуту и мог использоваться как изготовитель печатных форм для высокой печати. К тому же в текст можно было вставлять формулы, колонки цифр и таблицы, а этого тогда не могли делать никакие наборные машины. В те времена ничего более быстрого, качественного и портативного не существовало. Выражаясь современным языком, это был первый офисный механический принтер. Сам Алисов считал, что при массовом производстве его аппарат стоить будет недорого, и поэтому его сможет приобрести для работы в конторе любой даже не очень богатый человек.
Главным «ноу-хау» этой наборно-пишущей машины был барабан с рядами гнёзд, в которых располагались знаки русского алфавита и арабских цифр. Интересно, что это изобретение Алисова дожило до наших дней — такие печатные барабаны только гораздо меньше еще недавно стояли на некоторых моделях принтеров.
«Скоропечатник» получил международное признание в Европе и в Америке, но в России, как всегда, были непреодолимые и необъяснимые чиновничьи трудности. Так как качество оттисков было отличным, то наши чиновники машину Алисова приравняли к типографиям, которые были под особым надзором полиции из-за цензуры. Поэтому у нас «Скоропечатник» оказался никому не нужен: для типографий он был мал, а частники не хотели иметь дела с цензурой и полицией. Единственный аппарат Алисова стоял в Генеральном штабе.
А на Западе машина Алисова получила большое распространение. Выпускалась она разными фирмами под различными названиями и без упоминания имени изобретателя. Вот так из-за цензуры и чиновничьей глупости Россия потеряла эту первую офисную технологию печати…